— Ой Бля, ты кто?
— Чёрт безрогий.
Я спрыгнул с табуретки и бросился наутёк. Дёрнул калитку, она открылась, и я выбежал на улицу. Собака, почуяв неладное, залаяла за спиной, дед разразился проклятиями. Пашка махнул рукой в сторону переулка, и мы побежали. С дедом были проклятия, с нами была молодость и мешок рыбы, мы убежали. Дед видел Пашку со спины, меня в лицо. Идти было по посёлку опасно, и мы дали крюк вокруг посёлка, сели в лесу и достали по рыбе.
— А если твой дед узнает, накостыляет он нам?
— Не, откуда он узнает. Мы рыбу спрячем и будем есть понемногу, просто на тот край деревни ходить не будем и купаться будем ходить дальше. Через неделю за тобой дед приедет и тогда вообще никто ничего не узнает.
Я чувствовал задницей, что всё не просто так и слова Пашки как-то мало на меня действовали. Мы вернулись домой, Пашка спрятал рыбу где-то за курятником.
-Явились, хулиганы херовы. Щас раскалённой сковородой как по жопе нахреначу каждого. Какого лешего рыбу спёрли?
— Это не мы, — сказал я.
— А кто? Хер в пальто? Два полудурка, среди белого дня. Ещё чёртом представились. Ладно ты, но ты то взрослый же уже… — и Пашка получил подзатыльник, отчего сразу же заревел.
— Идите в избу и чтобы до вечера не выходили. Дед придёт, он вам задаст, — баба Валя, ругаясь и чертыхаясь, ушла.
— Щас на почту пойдёт и позвонит твоей бабке и моей матери. Снова мне влетит и тебе, — с уходом бабы Вали Пашка сразу же реветь перестал.
— Ну и ладно, зато рыбу спёрли.
— Я деду вечером рыбу отдам, может он не будет сильно ругаться.
Дед Пашки был пастух, он пришёл хорошо выпивший и долго не мог понять, что ему говорили и что от него хотят. Потом махнул рукой, получил несколько раз полотенцем по спине и, грозно ругнувшись, завалился спать на лавке в сенях. Утром приехал мой дед. Я знал, что мне попадёт, и старался не попадаться ему на глаза. Дед выслушал всё, что говорила сестра. Горько вздохнул.
-Рыба где?
— Да чёрт их знает. Вон у иродов спрашивай. Может сожрали уже всё.
Пашка сходил и принёс.
— Сколько сожрали? — Спросил дед.
Я сказал, что не успели и даже не пробовали.-
Я одну, а он две, — Сказал Пашка.
Дед вздохнул:
— Есть что-нибудь горючего?Баба Валя скрылась и принесла рюмку.
— Да не мне, дура. Поеду с дедом мириться. Я за своего лоботряса бутылку поставлю, ты за своего тоже тащи. Или будете с позором так на всю деревню?
Баба Валя всплеснула руками:
— Да захлебнётся старый хрыч. Ишь с каждого ему по бутылке. Итак, почитай, всю рыбу вернули.
— Ну как хочешь, а я за своего огрызка поставлю и попрошу извинить. Глядеть надо за детьми. Мой вон никогда у нас никуда не лазил, дальше двора ни ногой — это твой уёбок его надоумил.
Пашка заревел и убежал в комнату.
Баба Валя вновь скрылась и, бурча что-то под нос, вынесла две бутылки.
— На уже, хер с тобой, и поговори, чтобы не обижался. Хорошо? Всё-таки соседи как-никак. Хоть и на разном краю деревни живём.
— Конечно, поговорю. Я ему, псу, бороду выдеру, если обижаться будет, — дед дал мне подзатыльник и велел чесать в люльку.
Я взял мешок с рыбой и побрёл. Наверное бабушка уже позвонила отцу, скоро отец приедет, мне всыплет и заберёт домой. Я был злой на Пашку, на бабу Валю и Косого деда, солёную рыбу и на всех. Может убежать… Вскочить и убежать… Тогда все испугаются за меня и будут меня искать и плакать, а как найдут, будут радоваться и не будут ругать…. Мои мечты прервал дед, вышедший из калитки.
— Что ты, Костенька, не весел, может хер на сук повесил, — дед заржал.
— Шура, ну ты что, ребёнок же…
— Этому ребнку, поленом расчесать гребёнку. Ладно, поедем мы, заеду в магазин закуси к горючему куплю. А то неудобно почти с пустыми руками.
— 3 бутылки, хрена се, пустые руки.
— Тьфу, чтобы ты понимала, баба.
— Да пиздуй уже, — баба Валя поцеловала деда, а меня обняла и несильно дёрнула за ухо.
Дед махнул рукой, открыл сзади багажник, аккуратно положил там бутылки и посмотрел на меня.- Ты чего так рыбу обнял, никто же пиздить кроме тебя не собирается. Брось в ноги. Если ты туда лапы свои не сувал, то у меня там чисто, — дед снова засмеялся.
Через минуту мы уже подкатили к магазину, дед пошёл туда и вскоре вышел. Протянул мне сумку с едой и сказал держать на коленях. Мы развернулись и поехали.
— Деда, а дед Косой же там живёт.
— Хочешь пиздюлей от Косого?
— Нет, — я отрицательно замотал головой.
— Тогда сиди и помалкивай. Дед тебя в обиду не даст. 2 бутылки водки и мешок рыбы какому-то пиздюку подарить плешивому, ага, щазз, ищите дурака.
— 3 бутылки.
— Что? Какие 3 бутылки?
— 3 бутылки же водки.
— Во дурак. Сиди молчи. Буду я ещё водку хер знает кому покупать, — и мы покатили дальше.
Вскоре дед завернул в лес и мы выехали на какую-то поляну. Дед скомандовал выходить. Из сумки вытащили наружу мороженое, колбасу, хлеб и ещё что-то. Мы с дедом растянулись под деревом. Дед себе налил в старый пластиковый стаканчик водки. Этот стаканчик всегда был в багажнике мотоцикла, и дед его называл «походный».
— А я думал, ты меня и рыбу Косому отдашь.
— Тебя я бы с радостью отдал, горе луковое. А вот рыбу жалко. Да и тебя отдашь, потом твой батя мне по шее даст, — дед заулыбался. — Бабка там немного запереживала. А этот ишь, фашист. Я одну рыбу сожрал, а он две. Тьфу. Я бы ему в харю дал. Не поедешь больше к этим придуркам. Уж и рыбу спиздить нельзя. И куда ему столько рыбы, если только зубы на жопе выросли, чтобы жопой тоже жрать. Ты видел у него зубы на жопе?
Я хохоча отрицательно мотал головой.
— Дед Косой… что за прозвище дурацкое. Хватит ржать, а то лопнешь, зашивай тебе потом задницу.
— А почему сразу задницу.
— Потому что у тебя руки из жопы и лопаться ты будешь тоже оттуда.
Бабушка встретила немного сердито, но её «сурьёзности» хватило ненадолго. Мы сели кушать, и дед налил себе остатки из бутылки. Попросил меня рассказать, как мы додумались вообще спереть рыбу. Я рассказал, как мы готовились, как прикармливали собаку, и как я «лазил». Бабушка поохала, дед счастливо похохотал. Родители, естественно, не узнали.